г
одъехав к магазину, Раиса разгрузила товар и стала раскладывать его по полкам. Вот тут-то и появилась перед ней баба Дуня. И попросила продать ей пятьдесят кусков мыла.
– Сколько?– оторопела Раиса.
– Пятьдесят.
– Да куды ж тебе столько?– недоумевала Раиса.
– Да ведь, Раюшка, когда такие дела творятся,– заискивающе сказала бабка,-надо же и запастись.
– Да какие ж такие дела?
– Да ведь…– Баба Дуня хотела сослаться на вероломное нападение, но вовремя сообразив, что Раиса не имеет об этом понятия, стала бормотать что-то насчет прибывающих к ней гостей. Раисе такое объяснение не показалось удовлетворительным.
– На что ж гостям столько мыла?– не могла она дойти своим умом до сути.– Ну два куска, ну три, ну десять. Но полсотни на что ж?
– Мало ли,– уклончиво покачала головой баба Дуня, но отступать вовсе не собиралась.
– Коли уж тебе так надо, бери,– сдалась Раиса. Она вытащила из угла распечатанный ящик с мылом, в нем оказалось всего тридцать восемь кусков, из них два Раиса взяла себе.
– А мешочка не дашь?– спросила баба Дуня, провожая отложенные два куска сожалеющим взглядом.
– А возвернешь?– спросила Раиса.
– Как же не возвернуть!– Баба Дуня даже обиделась.– Мне Раюшка, чужого не надо, чай не воровка.
Раиса помогла уложить купленное в грязный мешок и выбросила на прилавок.
– Еще чего?
– Сольцы бы,– помявшись, вздохнула бабка.
– Сколько?
– Да пудика полтора.
– Ты что, бабка, одурела,что ль? Что ты с ей будешь делать-то, с солью?
– Капустки засолить надо, огурцов, помидоров.
– Какие ж сейчас огурцы да помидоры? Может, ботву засолишь?
– Можно и ботву,– согласилась баба Дуня.– А потом оно ж, знаешь, как бывает. Нынче соль есть, а завтра нету, либо соль есть – денег нет. Так что ты уж не серчай, а отпусти мне сольцы-то.
– Ну ладно,– сдалась Раиса.– Пуд дам, больше и не проси.
– Ну давай хоть пуд,– уступила и старуха, предвидя, что время ее на исходе.
Сыпать соль было некуда. Пришлось выложить мыло, насыпать соли, потом переложить газетами и сверху набросать мыло.
– Все, что ли?– с надеждой спросила Раиса.
Старуха помялась и нерешительно спросила:
– Спичек бы мне еще.
– Сколько?– тоскливо спросила Раиса.– Тыщу коробков?
– Да ты что, тыщу,– благородно вознегодовала старуха.– Коробков сто, боле не надо.
– Десять дам,– сказала Раиса.
Сошлись на двадцати. Бабка спорить не стала, покидала спички в мешок. Раиса, прикинув на счетах, назвала сумму.
Баба Дуня запустила руку под трикотажные рейтузы, долго шарила, затем вытащила узелок из грязной цветастой тряпицы, набитой сложенными один к одному рублями. Старуха была не шибко грамотна, но деньги считать умела. Несмотря на это, она выкладывала свои рубли по одному, каждый раз останавливаясь и глядя на Раису в мистической надежде, что та скажет хватит. Раиса была терпелива и дождалась, покуда бабка выложит все, что нужно. На оставшиеся деньги старуха купила два килограмма сухих дрожжей, шесть пачек грузинского чая, две пачки зубного порошка Утро и для племянницы маленькую куклу в картонной коробке, на которой было написано: Кукла Таня N 5 в шляпе.
После этого старуха не стала терять время даром и взвалила мешок на плечо.
– Гляди, бабка, как бы пупок не развязался!– крикнула ей вдогонку Раиса.
– Не боись,– ответила бабка и скрылась за дверью.
Не успела Раиса обдумать странное поведение бабы Дуни, как дверь распахнулась и в магазин вбежала Нинка Курзова. Косынка сбилась набок, волосы распатланы, лицо красное. Не поздоровавшись, стала шарить воспаленными глазами по полкам.
– Тебе чего, Нинок?– доброжелательно спросила Раиса.
– Чего?– Нинка стала лихорадочно соображать, что именно ей нужно, но то, что помнилось по дороге, теперь вдруг вылетело из головы.
– Ну, а все ж таки?
– Мыло есть?– вспомнила Нинка, чего хотела.
– А много тебе?– осторожно спросила Раиса, покосившись на те два куска, которые оставила для себя.
– Сто кусков,– ляпнула Нинка.
– Да вы посбесились, что ли?– не выдержала Раиса.
– Ну, девяносто,– сбавила Нинка.
– А сто девяносто не хошь?
– Давай сколько есть, только побыстрее,– согласилась Нинка.
– Да где ж я тебе возьму, когда баба Дуня только что все забрала.
– А, баба Дуня!
Нинка кинулась к дверям, но Раиса поспела раньше и загородила собой выход.
– Пусти!– ткнулась в нее Нинка.
– Погоди, Нинок, скажи мне, что это вы все за мылом бегаете? Чего случилось-то?
На какой– то миг Нинка оторопела и удивленно уставилась на Раису.
Закрыть
– А ты не знаешь, что случилось?
– Не.
– Ну и дура!– сказала Нинка и, оттолкнув Раису, выскочила наружу.
Баба Дуня тащила свою добычу. Ноша была нелегкая. Одной соли пуд, да мыла тридцать шесть кусков по четыреста граммов каждый. Плюс к тому два килограмма дрожжей, зубной порошок, кукла Таня N 5 (да еще в шляпе) и на мешок килограмм надо накинуть. Что ни говори, тяжесть получилась порядочная. Чем дальше, тем чаще старуха отдыхала, прикладываясь мешком к близлежащим заборам. Однако ж, говорят, своя ноша не тянет. И сознание удачного приобретения прибавляло сил. И вот, когда отдохнув последний раз, баба Дуня была уже рядом со своей избой когда оставалось ей шагов, может быть, десять, от силы пятнадцать, кто-то сзади резко дернул мешок.
Баба Дуня обернулась и увидела рядом Нинку Курзову.
– Бабка, скидывай мешок, будем делиться,– быстро сказала Нинка.
– Ась?– в момент личных катаклизмов баба Дуня сразу глохла на оба уха.
– Давай делиться,– повторила Нинка.
– А кто ж у меня будет, Нинушка, телиться?– посетовала старуха.– Я корову свою еще запрошлый год продала. Мне ее не прокормить. А коза зимой окотилась, а весной околела.– Бабка сокрушенно качнула головой и улыбнулась.
– Ты мне, бабка, своей козой голову не дури, а давай мыло,– сказала Нинка.
– Нет,– отказалась бабка,– полы не мыла. Не успела.
– Бабка,– устало сощурилась Курзова.– Давай делиться по-хорошему. Не то все отберу. Поняла?
– Не подняла,– вздохнула старуха.– Нешто с моими силами…
– Бабка!– Начиная выходить из себя, Нинка отпустила мешок, ухватила старуху за грудки и закричала ей в самое ухо:– Ты, бабка, болтай, что хошь, а мыло давай. Что ж тебе все одной? У меня тоже семья и дети… скоро будут.
Скидывай мешок, не тяни.
– А, ты насчет мыла!– против желания догадалась старуха.– А ты поди к Раисе, у ней есть.
– Врешь!– крикнула Нинка.
– Ты не кричи,– обиделась бабка,– я, чать, не глухая. Надо тебе, попроси – дам. А как же. Все ж таки суседи.
Ежли мы друг дружке помогать не будем, то кто ж? Бабка опустила мешок на землю и, испытывая Нинкино терпение, долго его развязывала непослушными пальцами.
Потом запустила внутрь руку и стала шарить, общупывая куски. Ей хотелось выбрать кусок поменьше, но каждый следующий казался ей больше предыдущего. Наконец, она вздохнула, вытащила один кусок и положила перед собой на траву. И посмотрела печальным взглядом. Конечно, это был слишком большой кусок, и старуха мысленно резала его пополам, но воображение Нинки рисовало совсем иную картину. Баба Дуня еще раз вздохнула и стала завязывать мешок.
– Погоди, бабка!– Нинка опять ухватилась за мешок.– Ты это брось, давай дели по-честному.– Сколько там есть, половину тебе, половину мне. Не то все отберу.
– Нинок, ты что?– всерьез забеспокоилась бабка.– Обижаешь старуху. Я ведь тебя еще маленькую в коляске качала. Ты уж лучше пусти, не то закричу.
– Кричи, кричи!– сказала Нинка и толкнула старуху в грудь.
– Батюшки!– всхлипнула баба Дуня, валясь на спину.
Не обращая на нее никакого внимания, Нинка схватила мешок и кинулась прочь. Пробежав несколько шагов, остановилась, вернулась, подцепила с земли тот кусок мыла, который выкладывала баба Дуня, и побежала обратно. Но тут кто-то схватил сзади мешок.
– Ух ты, вражина!– замахнулась Нинка, думая, что это баба Дуня. Но, обернувшись, увидела перед собой Мишку Горшкова, за которым стояла Тайка.
– Не спеши,– улыбнулся Мишка.– Давай поровну.
– Щас поровняю,– сказала Нинка, дергая мешок к себе.– Спешу аж падаю.
– И-ии!– завизжала Тайка и вцепилась в Нинкины волосы.
– Грабют!– вскрикнула Нинка и двинула Тайке ногой в живот. А из-за огорода Степана Фролова уже надвигалась огромная толпа, во главе ее стремился Плечевой и размахивал над головой колом, выдернутым из чьего-то забора.
